Хроники Израиля: Кому нужны герои. Книга 2 - Страница 75

Евреи, попавшие в концлагеря, прошли все круги ада. Пережили муки голода, издевательства, побои. Пятьсот из них были замучены сразу. Остальных временно освободили. Они вернулись домой сломленными, утратившими волю к жизни, с глазами, запечатлевшими выражение ужаса и отчаяния. На улицах этих людей обходили стороной и говорили шепотом: «Они были там».

Это была идея Геббельса выпустить узников Хрустальной ночи, чтобы немецкие евреи могли увидеть воочию, что их ждет.

500 евреев покончили самоубийством в том роковом ноябре. Большинство из них сражались в Первую мировую войну под знаменами Гинденбурга и Людендорфа. Они не могли понять, почему «глубокое чувство гнева» овладело вдруг их бывшими соучениками, однополчанами, соседями, людьми, с которыми евреи десятилетиями жили в мире и дружбе.

До того дошло, что союз слепых инвалидов войны решил исключить из своих рядов всех евреев в знак солидарности с нацистской доктриной.

И люди с пустыми глазницами или с белыми мертвыми глазами кричали из своей вечной ночи таким же несчастным: «Евреи, вон!»

Доктор Альберт Вайншток, проживавший в Мюнхене, так и не понял, почему вдруг превратился в сюрреалистический кошмар окружающий его мир. Штурмовики ворвались в его квартиру в ночь на 9 ноября. Переломали всю мебель. Стали избивать жену и двоих сыновей 12 и 14 лет.

С ужасом узнал доктор Вайншток в нескольких потных багровых харях давних своих пациентов, всегда таких вежливых и предупредительных. И когда один из штурмовиков, вылеченный доктором от застарелого сифилиса, плюнул в лицо его жене, Вайншток не выдержал. Он легко вскочил на подоконник, взмахнул руками — и воспарил над обезумевшим городом извергов и убийц.

И обретя наконец желанное пристанище, припал к мостовой, покрытой хрустальным покровом.

Нацистская печать вопила: «Еврейский убийца Гриншпан вызвал священный гнев немецкой нации».

Но выстрел Гриншпана лишь ускорил неотвратимо надвигавшиеся события.

Путь к Хрустальной ночи был расчищен аншлюсом Австрии, Мюнхенскими соглашениями, бездействием европейских держав.

29 сентября 1938 года в 2 часа 30 минут ночи закончилась конференция в Мюнхене. Англия и Франция отдали Чехословакию на растерзание.

Попрощавшись с Чемберленом и Даладье, Гитлер с непостижимым презрением сказал Риббентропу: «Ужасно, какие передо мной ничтожества». Фюрер обрел уверенность, что эти жалкие люди и пальцем не пошевелят ради евреев.

Как ни странно, но на погром 7 ноября обрушился Геринг. Нет, рейхсминистр, разумеется, не собирался брать под защиту евреев — эти отбросы человечества. Но Хрустальная ночь дала повод для дискредитации соперника.

— Мой фюрер! — орал Геринг, указывая на ощерившегося, подобно хорьку, Геббельса. — Он все сделал бездарно. Как мы можем утверждать при таких результатах, что погром носил стихийный характер? Да над нами смеяться будут. Почему штурмовики «работали» в форме? Зачем надо было сжигать дома? И куда делись отобранные у евреев деньги и драгоценности? Они не поступили в государственную казну. Получается, что штурмовики действовали не во имя идеи, а просто грабили. Ну, а о многочисленных изнасилованиях я и помыслить не могу без содрогания. Те, кто этим занимались, совершили тягчайшее преступление против немецкой нации.

Геринг замолчал, вытирая рукавом выступившие на лбу крупные капли пота. Гитлер вопросительно посмотрел на Геббельса.

— Мой фюрер, — холодно сказал министр пропаганды, — я тут не при чем. Штурмовые отряды получали указания от шефа СД.

— Гейдрих? — фюрер прошелся по кабинету, в задумчивости грызя карандаш, который держал в руке. Ничто не могло отучить его от этой привычки. Сегодня он был в спокойном расположении духа и не поддавался приступам гнева. К тому же Гитлер очень ценил молодого человека, так хорошо проявившего себя в борьбе за торжество национал-социализма. В безупречном личном деле Рейнхарда Гейдриха было только одно пятно. Его дед был евреем. И ничто не спасло бы Гейдриха от участи, уготованной нацистами еврейскому племени, если бы… он не был так нужен фюреру и рейху. Пришлось пойти на подлог. К счастью, бабка Гейдриха была еще жива. И восьмидесятилетнюю старуху заставили показать под присягой, что отец Гейдриха родился от ее внебрачной связи с арийцем.

В окружении Гитлера не было ни одного человека, который посмел бы напомнить Гейдриху об этой истории. Кроме Геринга.

— Поблагодари бабку за супружескую неверность, — пошутил он как-то в присутствии Гитлера. Шеф службы безопасности ничего не ответил и только посмотрел на толстого рейхсминистра немигающим взглядом. У Геринга мурашки пробежали по коже. С тех пор второй человек в Германии лебезил перед Гейдрихом.

Вспомнив об этом, фюрер улыбнулся и сказал: «Я думаю, что Гейдрих выполнял свой долг. Даже если он и совершил просчеты, то неумышленно. Но отныне никаких спонтанных действий, господа. Все в Германии должно совершаться в соответствии с моей волей и по моему приказу».

А еврейское население в подмандатной Палестине жило своей жизнью, как будто ничего особенного не произошло.

Арабы устроили засаду и убили нескольких евреев.

Сильные дожди вызвали наводнения, затопившие шоссейные дороги.

Уличная реклама призывала народ курить сигареты «Наркис».

Фирма «Карасо» привезла в страну партию первых «Шевроле».

В кинотеатре «Эден» состоялась премьера фильма «Жизнь Золя».

У Фогеля на Алленби танцевали.