Хроники Израиля: Кому нужны герои. Книга 2 - Страница 72

Этот просчет продлил жизнь Саламе на целых шесть лет. Лишь 22 января 1978 года агенты Мосада прикончили «Красного принца» в Бейруте, взорвав «Шевроле», в котором он находился с четырьмя своими телохранителями. Мюнхенский счет был закрыт.

* * *

Провал в Лилиенхаммере не отразился на карьере Майка Харари, и Мосад он покинул лишь в 1979 году, в удобное для себя время, всего за шаг от вершины.

Некоторое время Харари занимал пост генерального директора страховой компании «Мигдаль», но тихая, спокойная жизнь его не устраивала, и он с головой окунулся в бурлящий южноамериканский котел.

Для любого энергичного авантюриста, если только он знает испанский, Южная Америка может превратиться в сказочное Эльдорадо. Тернистая тропа бизнеса привела Харари в Панаму, где он познакомился с молодым амбициозным полковником Норьегой. Их союз оказался на удивление прочным. Норьега олицетворял власть и силу, а Харари — интеллект и опыт, что позволяло реализовывать самые смелые проекты. Они нуждались друг в друге.

Норьега стремился стать командующим вооруженными силами Панамы, то есть занять единственный пост, дающий реальную власть в этой стране. Ему мешала оппозиция, группировавшаяся вокруг либеральной газеты «Ле Ференза», издателем и редактором которой был Боб Эйземан, полуеврей-полуиспанец. Всеми силами пытался Эйземан остановить продвижение Норьеги к власти. Чуть ли не каждый день в его газете появлялись статьи, подвергавшие убийственной критике кандидата в диктаторы и его окружение.

Однажды вечером в квартире Эйземана раздался звонок.

— Говорит Майк Харари, — услышал он грубовато-дружелюбный голос, — нам нужно встретиться для важного разговора.

Эйземан напряг память и вспомнил высокого худого израильтянина в черных очках, с которым его познакомили на приеме в израильском посольстве. Он согласился.

За ужином в ресторане Харари сказал:

— Вы враг Норьеги, но своих врагов нужно знать. Поэтому я хочу организовать встречу между вами. Поверьте, что Норьега не такое уж чудовище… С ним можно договориться…

Либеральный журналист и будущий диктатор встретились в присутствии Харари. Норьега распинался в любви к демократии, называл себя апологетом идеи социальной справедливости. Харари красочно расписывал «римские добродетели» своего друга. Упирал на то, что Норьега боготворит Израиль и с симпатией относится к еврейскому народу.

Эйземан развесил уши. Поверил. И прекратил нападки на Норьегу в своей газете.

Норьега получил то, что хотел. Став главнокомандующим, наградил Харари медалью за особые заслуги. Вооруженные силы страны стали называться Армией обороны Панамы. У себя в кабинете повесил портрет Моше Даяна. Ну и Эйземан получил свое. Норьега закрыл его газету. Принадлежавший Эйземану универмаг в Панама-сити был сожжен молодчиками Норьеги.

Зато не было награды, какой Норьега не пожаловал бы своего «серого кардинала». Харари заключал сделки объемом в миллионы долларов. Ни одна израильская фирма, желавшая иметь деловые связи с Панамой, не могла обойтись без его посредничества. Израильские компании, впрочем, внакладе не оставались. Они строили в Панаме не только жилые кварталы, но и мосты, железные дороги, аэродромы, налаживали электронную промышленность.

Все это вполне устраивало израильское правительство. Панама поддерживала Израиль на международной арене, помогала ему создавать широко разветвленные связи в других южноамериканских странах.

Раньше, до того, как Норьега занялся наркобизнесом, не жаловались на него и Соединенные Штаты. С 1983 по 1986 год «контрас» сражались с марксистско-сандинистским режимом в Никарагуа советским оружием, приобретенным израильскими агентами в Восточной Европе на американские деньги. Оружие это переправлялось из Югославии в Панаму, где Харари заботился о том, чтобы оно попадало в нужные руки.

В 1981 году Норьега назначил своего друга почетным консулом Панамы в Израиле. Еврейская община Панамы, насчитывавшая шесть тысяч человек, стала проявлять беспокойство в связи с бурной деятельностью Харари. Панамские евреи, являющиеся традиционными приверженцами демократии и союза с США, заволновались, вынужденно оказавшись в лагере противников Норьеги. И хотя, пока Харари сохранял свое влияние, им ничто не грозило, они все же обратились к израильскому правительству с просьбой отозвать его на родину. Их просьбу поддержал посол Израиля в Панама-сити Йоси Хасин.

И израильское правительство отозвало, но только не Харари, а Хасина.

Ажиотаж вокруг его имени не смущал Харари. Он вел себя, как человек, ощущающий мощную невидимую поддержку.

* * *

«Если у маленького человека большие амбиции, он плохо кончит», — говорят китайцы. Норьега явно зарвался. При каждой возможности открыто заявлял, что Панама находится в состоянии войны с Соединенными Штатами. Его оскорбительные высказывания в адрес американского правительства и народа оживленно комментировались американской печатью. Норьега стал самым ненавидимым в Америке государственным деятелем.

Журналисты, описывавшие это «кровожадное чудовище», заканчивали свои статьи элегическими вздохами: «Ах, если бы наш президент был порешительнее, да где уж ему…»

И самое главное, ФБР располагало неопровержимыми доказательствами того, что агенты Норьеги продолжают поставлять кокаин на американский рынок. Президенту Бушу все казалось, что можно будет обойтись без такого радикального средства, как вторжение в суверенное государство. С благословения ЦРУ против Норьеги был составлен военный заговор. Группа офицеров ворвалась в генштаб, захватила диктатора, но почему-то не расстреляла его в ту же минуту. А потом подоспели ландскнехты Норьеги и освободили своего кумира. Уж мятежников-то прикончили на месте…