Хроники Израиля: Кому нужны герои. Книга 2 - Страница 6

Он сидел в мягком удобном кресле, восьмидесятилетний патриарх, окруженный внуками и друзьями, снисходительно взирающий на жизнь, сохранивший ясность ума и завидную работоспособность.

Высказываясь по различным вопросам, доктор Эльдад не выпускал из рук газету, приковавшую наконец всеобщее внимание, как готовый взлететь почтовый голубь. И наступил момент, когда Эльдад поднял ее высоко над головой.

— Вот, — сказал он, — газета «Дейли телеграф» от 9 ноября 1917 года.

Газета затрепетала в его руках, словно ожила.

— Разворот, — продолжал Эльдад будничным голосом. — На одной стороне сообщение о том, что в Петрограде левые максималисты во главе с Лениным совершили военный переворот. На другой — декларация Бальфура, провозглашающая Палестину национальным очагом еврейского народа.

Стартовали два движения: коммунизм и сионизм.

Где сегодня мы и где они?

Трудно передать впечатление от слов, сказанных этим человеком. Никакому Кашпировскому не достигнуть подобного эффекта.

Сила доктора Эльдада заключалась в исступленной правдивости. Не было у него ни задних мыслей, ни тайного расчета. Самые, казалось бы, упрощенные понятия возвращал он в состояние творческого хаоса, преобразив их экспрессивным накалом духовного пафоса. С аристократической непринужденностью переходил его ум от проблемы к проблеме, не сковывая себя устоявшимися представлениями.

Свойственный доктору Эльдаду экстремизм являлся, в сущности, выражением возведенного в абсолют индивидуализма. Многие не разделяли его взглядов, но и они восхищались силой этого интеллекта и беспощадностью анализа. В многочисленных эссе доктора Эльдада форма определяется содержанием. Каждое слово живет, течет, мерцает, выступая с потрясающей и даже пугающей обнаженностью.

Кем же был доктор Исраэль Эльдад? Основоположником максималистского направления в сионизме, идеологом тотального подхода к решению национальных проблем, историком, эссеистом, террористом, аналитиком, переводчиком, апологетом идеи целостного и неделимого Израиля без арабов. Этот перечень можно продолжить.

К нему не подступиться с обычными мерками. Не Герцель был его духовным учителем, а Фридрих Ницше, семь томов которого Эльдад с таким мастерством перевел на иврит. Сам же Эльдад был скромен в самооценке: «Для историков я учитель. Для учителей — историк. И те, и другие считают меня политиком. Политики же видят во мне просто непрактичного человека».

Правые считали его чуть ли не предателем. Левые же пренебрежительно пожимали плечами. Опять, мол, этот Шайб со своими чудачествами. Настоящая фамилия Эльдада — Шайб. Сложилось так, что почитатели называли его Эльдадом. Противники — Шайбом.

Уже в 90-х годах доктор Эльдад неожиданно для всех выступил за создание палестинского государства, но к востоку от Иордана. Он не возражал даже против соглашения с Арафатом.

«Если арабы признают, что земля к востоку от Иордана — это их Палестина, то они получат от еврейского народа финансовую и экономическую помощь, о которой не смеют и мечтать. Если же король Хусейн не пойдет на это, то от него можно будет избавиться, как от его деда Абдаллы. Рано или поздно, он получит пулю», — писал Эльдад, сохранивший и в глубокой старости убежденность в том, что физическое устранение противников является целесообразным и оправданным, когда речь идет о благе государства.

Доктор Исраэль Эльдад (Шайб) известен прежде всего как идеолог подпольной организации Лехи, боровшейся за независимость Израиля методами индивидуального террора.

В подмандатную Палестину он прибыл в 1942 году в рядах армии Андерса вместе со своим другом, а позднее идеологическим противником Менахемом Бегиным. Здесь пути их разошлись. Бегин возглавил Эцель. Эльдад ушел в Лехи. Именно он был мозговым центром этой организации и действовал, как курок, посылающий смертельной силы заряд.

17 сентября 1948 года боевиками Лехи во главе с Иегошуой Залтером был убит в Иерусалиме граф Фольке Бернадотт, шведский дипломат, назначенный ООН посредником в израильско-арабском конфликте. Бернадотт предлагал значительно урезать территорию Еврейского государства, утвержденную резолюцией ООН о разделе Палестины.

В последние годы приподнялась завеса над этой давней историей. Убийцы Бернадотта были названы поименно. В Швеции поднялась волна общественного негодования. Еще бы. Ведь один из них занимал пост премьер-министра Израиля…

Доктор Эльдад не только не смутился, но и написал статью, в которой доказывал, что убийство Бернадотта было политической необходимостью. Перечисляя тех, кто принял роковое решение, Эльдад назвал Ицхака Шамира. Сразу набежали журналисты:

— Как? Неужели же и премьер-министр? Но ведь Шамир это отрицает…

— Да? — усмехнулся Эльдад. — Ему пришлось о многом забыть, чтобы стать премьер-министром. Центр Лехи принял решение, и с точки зрения истории, вопрос о том, кто спустил курок, не имеет значения. Четверо боевиков, ликвидировавших Бернадотта, были из лучших наших людей. Но выбор исполнителей меня не интересовал. Я участвовал в принятии решения и горжусь этим. Его убили, ибо этого требовали интересы государства…

Исраэль Эльдад воспринял покушение как жертву, принесенную на алтарь отечества. Он был убежден, что Лехи спасла Иерусалим, ликвидировав Бернадотта. Ни сожаления, ни угрызений совести не испытывала эта цельная натура.

Иное дело — Натан Елин-Мор, он же Гара, перешедший в 50-е годы на крайне левые позиции. Узнав, что Бернадотт спас во время войны около десяти тысяч евреев, Елин-Мор испытал шок. Чтобы избавиться от угрызений совести, он попытался вытравить из памяти все, что связано с организацией убийства.