Хроники Израиля: Кому нужны герои. Книга 2 - Страница 17


К оглавлению

17

Чиновник повертел в руках паспорт, выданный на имя Жана-Клода Лахава, и отложил его в сторону.

— Г-н Шаевич, он же Флатто-Шарон, — сказал итальянец с с усмешкой, не предвещавшей ничего хорошего, — вы арестованы по требованию Интерпола и будете выданы Франции. В Париже немало людей жаждут с вами встретиться.

Флатто-Шарон провел в миланской тюрьме почти четыре месяца. Израиль оставил его на произвол судьбы. Никто, кроме жены Аннет, не хлопотал о нем. А ведь Флатто-Шарон, как бы к нему ни относиться, помог сотням людей…

На четвертом месяце заключения Флатто был освобожден под крупный залог. Он дал подписку о невыезде из Милана до рассмотрения итальянским судом французской просьбы о его выдаче.

— Зачем вы вообще выехали из Израиля? — с любопытством спросил судья, закрывая пухлую папку. — Разве вы не знали, что Франция мечтает упрятать вас за решетку?

— Знал, Ваша честь, — ответил Флатто-Шарон. — Из Милана я должен был отправиться в Цюрих на встречу с охотниками за нацистскими преступниками Сержем и Беатой Кларсфельд. Ко мне попали уникальные материалы о нацистском палаче Отто Брунере, проживающем в Дамаске. Я считал крайне важным передать их Сержу и Беате и сознательно рискнул из-за этого своей свободой. Отто Брунер ответственен за депортацию ста тысяч французских евреев в нацистские лагеря смерти. Мне кажется, что Франция должна быть гораздо больше заинтересована в его выдаче, чем в моей.

Выдачи Отто (Алоиза) Брунера много лет добивались Франция и ФРГ. Почти до самой смерти Брунер служил экспертом в сирийской службе безопасности и пользовался особым доверием президента Асада.

Каждое утро Брунер, тяжело опираясь на палку с массивным набалдашником, в сопровождении двух телохранителей прогуливался по парку в центре Дамаска. На его правой руке остался лишь один палец. Остальные оторвало, когда Брунер вскрыл заминированный конверт, посланный ему Мосадом. Ненависть к Израилю и евреям он сохранил до последнего дня жизни.

Умер он в 1990 году в своей постели.

* * *

После освобождения из тюрьмы Флатто-Шарон еще два месяца прожил в Милане под домашним арестом.

Как ему удалось бежать? Он сам об этом охотно рассказал:

— В тюрьме меня каждый день посещал миланский раввин, настоящий цадик. Мы подружились. Однажды, когда я уже жил не в тюрьме, а под надзором, он сказал мне: — «Шмуэль, я думаю, что ты скоро увидишь жену и ребенка». Я задрожал, а он улыбнулся и продолжил, как бы не замечая моего волнения: — Через неделю я устраиваю бар-мицву своему сыну, чтоб он был здоров до 120 лет. Пятьсот евреев окажут мне честь своим присутствием. Будут там люди мудрые и богатые. У тебя ведь еврейская голова, Шмуэль. Ты меня понял?

Все было так, как сказал рабби. Двенадцать человек участвовали в организации моего побега. К швейцарской границе мы ехали тремя машинами. Я, преобразившийся в дымчатого блондина в солнечных очках, находился в третьей. Мне стало немного не по себе, когда машины подъехали к контрольному пограничному пункту, хоть я и знал, что итальянцы очень любят деньги. Два пограничника заглянули в мою машину, но лишь для того, чтобы сказать: «Грациа, синьор!»

В цюрихском аэропорту мой миланский друг прошептал: «Шмуэль, ты идешь через вон тот проход прямо в самолет. Все устроено».

Там стоял швейцарский офицер и у всех проверял документы. Проходя мимо него, я пристально посмотрел ему в глаза. Он улыбнулся и поднял руку в знак приветствия.

Вся эта история обошлась мне в четверть миллиона долларов.

* * *

Французы не только требовали выдачи Флатто-Шарона, дабы этот незаурядный мошенник понес заслуженное наказание. Они пытались добиться через израильские судебные инстанции конфискации его имущества. Потерпевшая сторона доказывала, что Флатто-Шарон, действуя через подставных лиц и фиктивные фирмы, сумел хитросплетениями различных махинаций перевести более двухсот миллионов долларов в Израиль и в швейцарские банки.

Мы не можем утверждать, что израильская юстиция горой встала на его защиту и отправила восвояси тех, кто взывал к правосудию. В 1977 году угроза выдачи Флатто-Шарона Франции была вполне реальной. По просьбе министра юстиции Шмуэля Тамира, юрист Бернзон и профессор международного права Теллер тщательно изучили это дело и пришли к выводу, что Флатто-Шарон подлежит выдаче французским властям.

Но затянувшаяся было тучами счастливая звезда Флатто-Шарона вновь засияла радующим глаз блеском.

В мае 1977 года Шмуэль Флатто-Шарон стал членом кнессета и с вершины израильского Капитолия с усмешкой взирал на жалкие потуги своих врагов. Тем не менее в 1979 году государство возбудило против него судебное дело. Достойному депутату предъявили обвинение в подкупе избирателей в ходе предвыборной кампании. Министр юстиции Моше Нисим принял соломоново решение: «Французы могут подождать, — сказал он. — Мы не выдадим Флатто-Шарона до тех пор, пока не закончится его судебный процесс в Израиле».

А процесс тянулся, как жевательная резинка, и завершился лишь в 1984 году. К тому времени Моше Нисим давно не был карающим мечом израильского правосудия, а его преемник и слышать не желал ни о Флатто-Шароне, ни о его деле.

* * *

Флатто-Шарон, он же Самуэль Шаевич, бывший узник нацистского концлагеря, появился в мире большого бизнеса в 1968 году без гроша в кармане. Используя бреши во французской банковской системе, он стремительнее, чем первый Ротшильд, сколотил многомиллионное состояние. Простота, с которой он этого добился, вполне может считаться гениальной. Вначале была компания. Неважно какая. Просто Флатто-Шарон создал компанию, скажем, по получению солнечной энергии из арктического льда. Потом через подставное лицо оформил вторую компанию. Для непосвященных две эти компании не имели между собой ничего общего.

17